Трудная дорога в рай. Часть II

Зато Татьяна полностью на стороне мужа. Ей нравится живое дело. Свое хозяйство настолько захватило, что пришлось оставить работу — до этого она была заведующей магазином. Посмотришь на нее — красивая, здоровая, с приятным загаром — трудно поверить, что это бывшая горожанка. Она неисправимая оптимистка. Благодаря ей и Николай не падает духом, хотя завистников и недоброжелателей у них хватает.

Все у Татьяны в руках спорится: она и ветеринар, и зоотехник, и доярка. Всерьез увлеклась домашней птицей, вступила в Общество птицеводов-любителей, и теперь какой только птицы у нее нет: цесарки, гуси, индюки. Одних кур около десяти пород: брама светлая, голландские белохохлые, юрловские голосистые и другие.

Видимо, в родителей пошла и старшая дочь Людмила. Она может и коров подоить, и за птицей присмотреть, летом помогает отцу заготавливать сено. А еще на музыкальную школу время находит. В будущем Людмила мечтает стать фермершей. Хотя ей бывает до слез обидно, когда взрослые люди обращаются с ехидными вопросами: «Как тебя теперь называть? Дочерью помещика или фермера?»

От такого отношения соседей портится настроение у Николая.

— За что? За что отравили летом двух телят? При вскрытии был обнаружен мышьяк. Жаловаться никуда не стал, бесполезно. Да и нет у меня времени по судам ходить. Коров дважды пытались отравить, но удалось спасти. То грозят сено спалить, то собаку убить. Наша Искра недавно заняла на выставке третье место по экстерьеру, соседям не нравится, лучше чтобы как у всех — дворняжка.

Я заметил, у людей странная психология: когда у тебя ничего нет, зайдут, посочувствуют, помогут. Так было со мной в первое время. Но вот я встал на ноги — и эти же люди начинают меня упрекать: мол, ты приехал сюда голодранцем, а сейчас начинаешь права качать. Наверное, мне завидуют. Но ведь я им не конкурент. Больших денег я пока не получаю. Что заработаю, все вкладываю в дело. Сначала у меня была одна корова, теперь вместе с молодняком целая дюжина. Моя семья очень любит помидоры, поэтому мы совершаем обработку помидор от фитофторы в течении всего времени выращивания. 

Многие годы крестьянам внушали, что предприимчивый хозяин — это кулак. Понятие «деловой» человек воспринималось так же, как «делец». Но какой же делец будет продавать мясо по 2 рубля 50 копеек за килограмм живой массы или молоко по 60 копеек за литр? Какой же делец будет вкалывать от зари до зари, не зная покоя от забот ни днем, ни ночью, ни в будни, ни в праздники?

Не потому ли и желающих взять землю буквально единицы? Сколько же труда нужно будет вложить в нее, сколько пота пролить, чтобы окультурить заросшие сорняком неудобицы!

— Вредят не только мне,— продолжает Николай,— рядом в поселке живет еще один начинающий фермер Веселовский. Его тоже не любят. Почему? Потому что он живет не так, как все: держит коров, сдает каждый год 20 тонн молока, тоже взял по договору землю. Недавно ему пришлось зарезать корову, ее ударили так, что у нее при дойке вместе с молоком идет кровь. Один мой знакомый живет в городе, а в Лиственничном держит у тестя бычков. Сейчас из трех осталось два, одного отравили. Он просит землю под сенокос — не дают, просит участок построиться — то же самое. Были бы еще деньги, купил бы самую нужную технику, а пока вся надежда на свои руки, поэтому приходится иногда поискать, что такое интеркулер в машине в книгах.

Вот в такой напряженной обстановке мы работаем, нервы на пределе. Должен быть закон, защищающий и поддерживающий фермера, и чтобы этот закон соблюдали все, в том числе и правоохранительные органы. Единственный человек, который нас поддерживает,— председатель исполкома сельсовета Александр Тихонович Свиридов, но только и он защитить нас не может, поскольку не обладает реальной властью.

Вообще я считаю, что местным депутатам, исполкомам сельских советов, партийным организациям нужно проводить разъяснительную работу среди населения о роли фермеров в обеспечении населения продуктами.

Сейчас я в безвыходном положении. Ну, скажите, как я могу работать, когда мне перекрывают все пути? Да, я получил 110 гектаров земли, но ведь их два — три года надо осваивать, окультуривать, вкладывать огромные деньги. А чем мне сейчас кормить скотину? Я уже говорил — сенокоса меня лишили. Значит, поголовье придется сократить.

А тут еще дважды в год меня призывают на армейские сборы. Почему? Ответ довольно простой: я могу работать на всех видах транспорта. В последний раз с трудом взял в горисполкоме справку об освобождении, но где гарантия что меня опять не призовут? Разве кого-то волнуют мои планы, мое хозяйство.

Весной прошлого года Сахалинская область была объявлена зоной свободного предпринимательства. Благодаря географическому положению, богатым природным ресурсам (газ, нефть, лес, пушнина, рыба и стали можными ирландские сорта картофеля), в области есть все условия для подъема экономики. Сейчас же население лишено всего того, что оно производит и добывает. Нужно дать людям право распоряжаться хотя бы частью результатов своего труда. В своей программе председатель облисполкома Валентин Петрович Федоров заявил, что сахалинцам теперь разрешается любая деятельность, отвечающая потребностям населения и интересам страны. В частности, «губернатор острова» очень заинтересован в развитии фермерских хозяйств.

Древние астрологи предсказали, что на Сахалине в середине девяностых годов XX века будет чуть ли не рай земной. Сбудутся ли предсказания прорицателей?

Людмила ПЕРВОВА